Чего не хватает в современном мире?

* * * * *

Точности, анон.

У девяти из двенадцати эмодзи-улиток раковина закручена не в ту сторону, и они никогда не найдут партнера для секса. Но всем похуй на улиточек.

Дракон, как вы относитесь к ошибкам в речи и на письме? Всякие «ложить», «садить», «звОнить», «день рождение». А то среди моих знакомых к.т.н. и к.ф.-м.н. грамотные — только люди старшего поколения, а товарищи 25+ оправдываются тем, что «я технарь и эти ваши правила мне побоку». Что за херня то?

* * * * *

К понятию «языковой нормы» — той, что хорошо-де зафиксирована в словарях и в переосмыслении не нуждается — я отношусь с изрядной прохладцей и считаю, что если люди, скажем, массово неправильно понимают смысл слова «довлеющий», то что-то не так со словом, а не с людьми.

Да, порой несовпадение личных норм изрядно раздражает — слыша «ложить», сложно не дергаться мне, а другие люди иногда дёргаются от ударений, которые ставлю я — но я стараюсь помнить о том, что человек вообще такое существо, которого хлебом не корми — дай разбиться на группы по какому-нибудь признаку и начать чувствовать гордость за принадлежность к своей группе и презрение к членам других групп. И оба этих чуства совершенно непродуктивны.

Есть, однако, одно «но».

Как у большинства людей, которые в своей жизни читали много больше, чем разговаривали, распознавание и понимание печатного текста у меня загнано в какие-то глубочайшие слои бессознательного, являющиеся совершенной машиной по вычленению смыслов. Она работает бесшумно, на бешеной скорости и способна перемолоть приличное количество опечаток и не сбавить оборотов.

Но вот когда в тексте начинают попадаться слова и их сочетания, которых в рамках протокола обмена данными «Русский язык 2000» там просто не должно быть — машина начинает похрустывать, сбиваться с хода, а в особо прискорбных случаях и останавливаться совсем — и тогда приходится разбирать мешанину букв на сознательном уровне, думая про себя «бля, чувак, что ты вообще хотел написать?». «День рождение», собственно, хороший пример. «День рождения» — согласованная конструкция, «день рождение» — элемент списка «день рождение дельфин свечка иммуномодулятор». Такие штуки раздражают, как кот, который во время секса пришёл трогать лапой за яйца. (И если кот приходит на каждой строчке, а секс при этом как-то не очень, то желание читать такой текст — и, соответственно, общаться с человеком, его порождающим — может пропасть совсем).

Худшее зло в этом смысле — люди, которые систематически не следят за тем, что именно дополняет автодополнение их смартфона. Таковых я считаю безусловными мудаками, потому что они, экономя секунду своего времени, кладут ржавые гвозди в пищу моего разума и ссут в костёр моей мысли.

Любовный треугольник и тройничок - разные вещи. https://ask.fm/aldragon/answers/140748408639

* * * * *

Ты ухватил самую суть одной из главных проблем современного общества, анон.

Есть ли на русском годное НФ кроме "Розы"?

* * * * *

«Ковчег 47 Libra» Бориса Штерна заслуживает ознакомления.

Эпиграфом к роману взята фраза «черт меня дернул взяться за столь избитую тему!». Всё так. Очередная книга про первый полёт к звездам. Счёт первых звездолётов, наверное, перевалил за тысячу, но так сходу и не вспомнить, какой еще летел настолько медленно. Срок полёта – не условность, зачем-то потребовавшаяся для сюжета про людей™. Автор позиционирует свою книгу как «сверхтвердую» – по крайней мере в этой детали – НФ. Ни шагу за пределы курса физики. А значит, три тысячи километров в секунду — и это еще очень и очень оптимистично, и время в пути — шесть тысяч лет.

В общем, на идее «лететь до звёзд ОЧЕНЬ долго, и нет, другой вселенной у меня для вас нет» сверхтвердость романа и заканчивается, в остальном концентрация оптимистичных допущений в нём довольно-таки типична для рядовой фантастики. Цифровые квазиразумные слепки личности — check, разворачивание полноценной биосферы с нуля за десяток тысяч лет — check, совершенно порнографическая успешность планирования и живучесть механизмов — check.

С художественной точки зрения роман представляет собой ровно то, чего можно ожидать от книги, написанной физиком ради популяризации научно-технической идеи. Жюль Верн, «Приключения Электроника», самые картонные фрагменты «Полдня» Стругацких и всё такое. Ценность его не в этом.

Самое интересное, похоже, проползло в текст в обход воли автора. Он явно очень хотел написать оптимистичную оду разуму, перепрыгнувшему от звезды к звезде, но также и очень хотел быть честным. А потому Ковчегу потребовалось для взлета целых два откровенных рояля в кустах – эксцентричный долларовый триллионер и марсианская колония, удалённая от ближайшего биоэтика на десятки миллионов километров. Сосредоточение ресурса в руках одного человека и готовность вольно обращаться с человеческой жизнью ради великой цели.

Потому что межзвездный полёт в том виде, в каком его допускает физика – это не многократно воспетое «величие человеческого духа», а совершенно антигуманистическая штука.

Сцена, в которой один из героев переубеждает толпу оскорбленных верующих, перейдя на их язык, видимо, должна была демонстрировать, что «и в этих погрязших в невежестве людях есть что-то разумное», но показала вдруг совсем другое — общность звездолёта и религиозного символа. Упоминания предков, которые-де строили соборы веками, не рассчитывая увидеть результат своего труда, ложатся в ту же корзину. Идея межзвездного полёта, не ставшая основой абсолютистской формы правления, не приобретшая черты тоталитарного культа – не имеет шансов на реализацию. Она требует огромных ресурсов, не обещает никакого вознаграждения и совершенно иррациональна с точки зрения индивида здесь-и-сейчас.

Со времён строительства пирамид человечество неуклонно удаляется от состояния психологической готовности к созданию звездолёта. «Ковчег» запомнился как внешне наивно-оптимистичная книга, в которой между строк этот тезис сформулировался чётче, чем в мрачных антиутопиях.

Какой нужен телескоп, чтобы увидеть жизнь на экзопланете?

* * * * *

Даже стоящий на поверхности экзопланеты не даёт никаких гарантий, потому что стоять он может и в пустыне. Но, вероятно, вы спрашиваете про телескоп на Земле или где-то неподалёку.

Чтобы вообще в привычном смысле слова "увидеть" что-то на находящейся в нескольких световых годах экзопланете, т.е. получить хотя бы стопиксельное её изображение (просто "пиксельное", не "мега") — диаметр телескопа должен измеряться десятками и сотнями километров. Для современного уровня технологии это, понятное дело, чистая абстракция — и есть основания полагать, что для любого достижимого в рамках физических законов тоже, потому что нужно не просто сделать стокилометровую хреновину, но и добиться граничащей с абсурдом точности её изготовления. В общем, не вариант.

Надежду дают косвенные методы регистрации. Жизнь на планете должна ощутимо влиять на состав её атмосферы — например, насыщать её кислородом, как это случилось на Земле, обогащать метаном и другими соединениями, которые [предположительно] слишком экзотичны и неустойчивы, чтобы формироваться в больших количествах на мертвых планетах. От состава атмосферы напрямую зависит её спектр пропускания, который влияет и на спектр планеты в целом. Чтобы снять спектр, детальное изображение планеты не требуется — и потому эта задача почти по зубам даже существующим телескопам. Нужно только как-то научиться видеть планету, а не находящуюся рядом звезду, которая ярче эдак в миллиард раз.

Перспективы на этом пути есть следующие:

— ближние: продолжать наблюдения транзитов экзопланет по диску их звезд, благодаря которым большинство из них и были открыты. Проходящая перед звездой планета не просто чуть-чуть ослабляет её яркость, но и чуть-чуть-чуть-чуть (именно так) изменяет её спектр, так что если научиться снимать и обрабатывать сигнал ещё более изощренно, можно "увидеть", каким цветом сияет вокруг темного диска планеты кольцо её атмосферы, и есть ли в ней продукты пердения инопланетного крупного рогатого скота. Задача для проекта TESS и готовящегося к запуску James Webb Space Telescope. (Запуск, впрочем, откладывается вот уже 11 лет, ожидающих научных результатов просим пройти к стойке для получения ваучеров на питание);

— подальше: попытаться всё-таки увидеть именно планеты, чем-нибудь заслонив саму звезду. Телескоп для этого нужен сильно более специализированный, т.к. либо агрегат с внутренней "заслонкой" должен иметь просто-таки нанометровые допуски всей конструкции (соответствующие технологии продемонстрированы в лабораториях, но пока не очень совместимы с запуском на орбиту), либо "заслонка" должна летать отдельно на расстоянии десятка тысяч километров и при этом как-то наводиться с исключительной точностью на нужную звезду (проект New Worlds Mission; конь уже задумчиво лёг, но валяться пока не начинал);

— совсем дальние: делать всё это на космическом телескопе следующего поколения, который позволить увидеть хотя бы тысячу-другую экзопланет и набрать весомую статистику (проект ATLAST; боюсь, не доживём).

Что вы не можете отпустить?

* * * * *

Провод под напряжением.

Вам когда-нибудь доводилось быть участником любовного треугольника? Как это произошло и чем закончилось?

* * * * *

Это когда одна девушка на члене, другая на лице, и они целуются? Ну, не прям так, но что-то приближенное было, ага.

* * *

…потому что если уж тащить ослепительное сияние геометрической строгости в человеческие отношения, то надо хотя бы называть этими терминами что-то приятное. Потому что то, что обычно называется любовным треугольником, это, блядь, нихуя не треугольник, это два-три отдельных тупых угла, ОЧЕНЬ ТУПЫХ УГЛА.