Есть ли на русском годное НФ кроме "Розы"?
* * * * *
«Ковчег 47 Libra» Бориса Штерна заслуживает ознакомления.
Эпиграфом к роману взята фраза «черт меня дернул взяться за столь избитую тему!». Всё так. Очередная книга про первый полёт к звездам. Счёт первых звездолётов, наверное, перевалил за тысячу, но так сходу и не вспомнить, какой еще летел настолько медленно. Срок полёта – не условность, зачем-то потребовавшаяся для сюжета про людей™. Автор позиционирует свою книгу как «сверхтвердую» – по крайней мере в этой детали – НФ. Ни шагу за пределы курса физики. А значит, три тысячи километров в секунду — и это еще очень и очень оптимистично, и время в пути — шесть тысяч лет.
В общем, на идее «лететь до звёзд ОЧЕНЬ долго, и нет, другой вселенной у меня для вас нет» сверхтвердость романа и заканчивается, в остальном концентрация оптимистичных допущений в нём довольно-таки типична для рядовой фантастики. Цифровые квазиразумные слепки личности — check, разворачивание полноценной биосферы с нуля за десяток тысяч лет — check, совершенно порнографическая успешность планирования и живучесть механизмов — check.
С художественной точки зрения роман представляет собой ровно то, чего можно ожидать от книги, написанной физиком ради популяризации научно-технической идеи. Жюль Верн, «Приключения Электроника», самые картонные фрагменты «Полдня» Стругацких и всё такое. Ценность его не в этом.
Самое интересное, похоже, проползло в текст в обход воли автора. Он явно очень хотел написать оптимистичную оду разуму, перепрыгнувшему от звезды к звезде, но также и очень хотел быть честным. А потому Ковчегу потребовалось для взлета целых два откровенных рояля в кустах – эксцентричный долларовый триллионер и марсианская колония, удалённая от ближайшего биоэтика на десятки миллионов километров. Сосредоточение ресурса в руках одного человека и готовность вольно обращаться с человеческой жизнью ради великой цели.
Потому что межзвездный полёт в том виде, в каком его допускает физика – это не многократно воспетое «величие человеческого духа», а совершенно антигуманистическая штука.
Сцена, в которой один из героев переубеждает толпу оскорбленных верующих, перейдя на их язык, видимо, должна была демонстрировать, что «и в этих погрязших в невежестве людях есть что-то разумное», но показала вдруг совсем другое — общность звездолёта и религиозного символа. Упоминания предков, которые-де строили соборы веками, не рассчитывая увидеть результат своего труда, ложатся в ту же корзину. Идея межзвездного полёта, не ставшая основой абсолютистской формы правления, не приобретшая черты тоталитарного культа – не имеет шансов на реализацию. Она требует огромных ресурсов, не обещает никакого вознаграждения и совершенно иррациональна с точки зрения индивида здесь-и-сейчас.
Со времён строительства пирамид человечество неуклонно удаляется от состояния психологической готовности к созданию звездолёта. «Ковчег» запомнился как внешне наивно-оптимистичная книга, в которой между строк этот тезис сформулировался чётче, чем в мрачных антиутопиях.