Теплоход боком отходит от причала, разворачивается и устремляется вниз по быстрому течению великой реки. Над Янцзы висит утренняя дымка, но она столь плотна, что вполне подходит на роль воспетого Гребенщиковым тумана. Не очень очевидно даже само наличие Янцзы под ней, не говоря уже о берегах и всем остальном мире.
Янцзы здесь — дракон, но не тот, что резвится между заснеженными горными пиками, бросаясь с них вниз искрящимися водопадами и играя с холодными ветрами. На ум приходят скорее гигантские амфибии и рептилии эпохи динозавров, на ум приходит гумилевское:
Из гниющих в воде корней,
Появилось племя драконов,
Крокодилов и черных змей.
Выползали слепые груды
И давили с хрустом других,
Кровяные рвались сосуды
От мычанья и рева их.
Янцзы, выставив на поверхность глаза и ноздри, скользит в толще перегретого тропического болота, раздвигая мясистую растительность. По ее желтой спине скользит "Янцзы-1". Солнца почти не видно — видимый свет не пробивается через дымку, зато без каких-либо затруднений проходит инфракрасная составляющая, исподволь раскаляющая палубу. Кажется, что состояние воды близко к критической точке, что граница между рекой и туманом не так уж строго определена, что теплоход не то погружен в воду по самую верхнюю палубу, не то летит в облаке подобно дирижаблю.
Гигантские мосты один за другим словно конденсируются из тумана впереди, взмахом крыла проносятся над головой и растворяются за кормой.
