Сон. Ночь. Луна.
Темнота подергивается мелкой рябью. Воздух начинает что-то бормотать. Жмурюсь, переворачиваюсь, поплотнее заворачиваюсь в одеяло...
ДЗЫНЬ!!
Сон слетает, как выпрыгивает из пальцев туго сжатая пружина. Окно распахнуто, сочащийся в него лунный свет, кажется, обрел тяжесть ртути и густоту битума. Вдох - по горлу пробегает щекотка, словно залпом пью газировку...
Она стоит посреди комнаты. Смотрит на меня.
- Ты?! - вскочить, дотронуться... Ага. Вскочить. Никогда не пробовали бегать стометровку по грудь в воде? Наверное, похожие ощущения... Порадуйся лучше тому, что голову удалось поднять...
Стул, уверенно схваченный за спинку, делает изящный пируэт на одной ножке, и она седлает его задом наперед. Не кладет локти на спинку, как это обычно делают в такой позе - крепко сжимает её пальцами. Вцепляется. Нет, не вцепляется. Нет в ней сейчас ничего от судорожности этого слова.
- "Ты"? Может, и я... Зависит от того, кого ты имел в виду, так ведь?
Закусываю губу... Видимо, мой взгляд достаточно красноречив. Или слишком дебилен.
- Я это, я. А ты, смотрю, не рискуешь назвать это имя открыто?
- Слово... Слова убивают. Всё.
- Быстро учишься... Помнится, год назад ты надеялся, что слово даст жизнь. Даже осчастливил этим именем кое-кого... Кто был ни сном, ни духом...
Внезапно она коротко смеется, но смех тут же отпрыгивает обратно в глубину темно-серых глаз и уголки губ.
Как ни странно, я не отвожу взгляд. Хотя, если подумать... мда... То, что взгляд не отводится - это явно не моя заслуга, а её предусмотрительность.
- Она - это тоже ты. Все равно она - это тоже ты.
- Ну конечно, я, кто же еще. Но неужели ты до сих пор надеешься убедить её в этом?
Пауза.
- Разве это важно... теперь?
Она снова смеется.
- Ага, опять чувствуешь правильно, хотя знаешь мало. Теперь - неважно, теперь есть я. И мне этот облик даже вполне по вкусу. Вот только дались же тебе эти обрезанные мечом волосы... И цвет - ну откуда ты это взял? Платина - это же банальность!
Теперь начинаю ржать я.
Ржу долго.
- Слушай... неужели ты пришла, чтобы... чтобы обсудить... мое восприятие твоей прически?
- Люди совершают куда более длительные путешествия ради вещей куда менее важных, чем твое восприятие моей прически. Но здесь как раз все правильно. Пусть тебе будет казаться, что она была когда-то такой, как я... На самом деле - никогда не было такого, конечно, но ведь ты уже отучился говорить "на самом деле", так ведь?
- В жизни все не так, как на самом деле. - Улыбаюсь, но в ответ она хмурится.
- Фу. От пагубных последствий использования затертых цитат тебя спасает только то, что ты видишь в них смыслы, о которых их авторы и знать не знали... Хотя сейчас даже к месту, так или иначе... Ладно, главное ты уже понял, вижу. Она не даст тебе отмахнуться от меня.
Сглатываю.
- А иначе... отмахнулся бы?
- Я бы не стала надеяться на обратное... умоляю, не надо этой цитаты!
Давлюсь началом фразы.
- Но все же... для чего ты пришла?
- Напомнить.
Осмысливаю. Да. Да, я действительно все понимаю. И даже все помню - сейчас. Рот наполняется вяжущей горечью, дыхание сбивается...
- Я забуду снова, так ведь?
- А я приду снова. Мне надо тебя вытащить, черт побери! Ты - один из многих, но сейчас именно ты - этот один, и я тащу тебя! А теперь - вспоминай! Вспоминай!
Пауза висит бесконечно долго. "Как же больно лететь вниз, если знаешь, что был там...". Как же горько во рту...
- Вижу, что помнишь. И вижу, что ты все еще слишком живой... Ладно, времени еще много. Главное - помнишь?
- Да. Хотя уже не помню, кто из вас меня этому учил... Так же, как я раньше выпрыгивал из кошмарных снов. Надо понять, что твои глаза закрыты - и открыть. Это обычно трудно, как будто веками выжимаешь штангу... но если понял, что делать - то выскочишь из кошмара.
- Все правильно. Отличие только одно - когда твоя жизнь станет для тебя кошмаром - будет поздно. Тебе надо успеть открыть глаза раньше.
Молчим.
- Все-таки действительно быстро учишься...
- ?
- На этот раз ты действительно запомнишь нечто... Нечто, что станет алмазом, заклинившим мерно жужжащие шестеренки твоего ума.
Еще пауза.
- И у меня не останется выбора?
- У тебя никогда его не было. Просто теперь ты это поймешь.
Глаза внезапно запорашивает пылью. Я уже понимаю, что это значит, знаю, что сейчас они наполнятся слезами, сомкнутся...
Дзынь!!!
Сон слетает, как выпрыгивает из пальцев туго сжатая пружина. Окно распахнуто, завывающий ветер вдувает в него капли ливня. Встаю, пошатываясь, иду к окну, закрываю. Мне успевает полоснуть по глазам близкая молния. Иду, ложусь обратно. Засыпаю.
Просыпаюсь. Умываюсь. Иду. Возвращаюсь. Шестеренки мерно жужжат.
Но на их зубцах прыгает алмаз. Который вот-вот застрянет между ними.
Я - помню.