Белорусский лытдыбр |
[Ноя. 18, 2005|08:51 am] |
JD = 2453692.745
Вернулся из окрестностей Минска с Minsk International Colloquium on Physics of Shock Waves, Combustion, Detonation and Non-Equilibrium Processes (Soloukhin Memorial).
Прибытие на вокзал Минска в шесть утра — тяжкое испытание рассудка ЖЖиста на прочность. Белорусский язык вообще прелесть (кстати, как правоверный поклонник буквы "Ы" прошу засчитать мне эту поездку за хадж), так вокзал еще и на Бабруйской улице находится... По залам гулко раскатывается объявление "поезд Симферополь-Минск прибывает на другой путь к другой платформе", внушая сильные подозрения, что вокруг не Белоруссия, а Чукотка...
Колоссально порадовали продающиеся в каждом ларьке в здании вокзала презервативы "Гороскоп". На стандартной коробочке — крупно знак зодиака и ниже его расшифровка для тех, кто самостоятельно не опознаёт в символе "приблизительно равно" Рыб. Все двенадцать разновидностей в ассортименте. Я так и не понял — их полагается использовать только во время нахождения Солнца в соответствующем знаке? подбирать под личный знак владельца органа внутри? органа снаружи? или составлять полный гороскоп совместимости?...
Кстати, о птичках. Почему-то в поездах мне всегда снится особо жесткая, махровая и развесистая порнуха. Вероятно, это связано с плохим демпфированием поперечных колебаний вагона. Так, ладно, эту тему развивать не буду, а то большая часть приснившихся это читают...
Сам симпозиум, как и недавняя конференция в Сочах, оставил устойчивое самоощущение "а этот пацак всё время думает на языках, продолжения которых не знает" © Похоже, оно вообще становится у меня доминирующим. К добру ли это или к худу — посмотрим.
Ну а теперь то, ради чего (в этом я таки уверен!) судьба вообще привела меня туда... ___________________________ Ночь. Коридор. Голоса. — О, ты купил всё-таки? — Ага. — Чёрт, а я так и не нашёл... [Пауза] — Слушай, ну если тебе позарез надо, я готов отломить для тебя половину...
Внимание, вопрос: что готов преломить с соратником мученик труженик жрец науки?
( Ответ: .... ) |
|
|
Бред [беризм] |
[Ноя. 18, 2005|09:32 am] |
JD = 2453692.773
...Экельс будто окаменел. — Ну? — поторопил его Тревис. — Что вы там такое увидели? Экельс медленно вдыхал воздух — с воздухом что-то произошло, какое-то химическое изменение, настолько незначительное, неуловимое, что лишь слабый голос подсознания говорил Экельсу о перемене. И краски — белая, серая, синяя, оранжевая, на стенах, мебели, в небе за окном — они... они... да: что с ними случилось? А тут еще это ощущение. По коже бегали мурашки. Руки дергались. Всеми порами тела он улавливал нечто странное, чужеродное. Будто где-то кто-то свистнул в свисток, который слышат только собаки. И его тело беззвучно откликнулось. За окном, за стенами этого помещения, за спиной секретарши (которая была не той секретаршей) у компьютера (который был не тем компьютером) — целый мир улиц и людей. Но как отсюда определить, что это за мир теперь, что за люди? Он буквально чувствовал, как они движутся там, за стенами, — словно шахматные фигурки, влекомые сухим ветром... Зато сразу бросалось в глаза открытое окно Живого Журнала на экране компьютера секретарши. Что-то в нем было не так.
"Аффтар жжот, пеши исчо!" "Фтопку!" "Зачот!" "Ниасилил"
Экельс почувствовал, что опускается на стул. Он стал лихорадочно скрести грязь на башмаках. Его дрожащая рука подняла липкий ком. — Нет, не может быть! Из-за такой малости... Нет! На комке было отливающее зеленью, золотом и чернью пятно — бабочка, очень красивая... мертвая. — Из-за такой малости! Из-за бабочки! — закричал Экельс. Она упала на пол — изящное маленькое создание, способное нарушить равновесие, повалились маленькие костяшки домино... большие костяшки... огромные костяшки, соединенные цепью неисчислимых лет, составляющих Время. Мысли Экельса смешались. Не может быть, чтобы она что-то изменила. Мертвая бабочка — и такие последствия? Невозможно! Его лицо похолодело. Непослушными губами он вымолвил: — Какие... какие новости в ЖЖ? — Да ничего особенного, в принципе... Апач запостил свой бан-лист... — Секретарша хихикнула. — Пять тысяч шестьсот юзеров... Что это с вами?! Экельс застонал. Он упал на колени. Дрожащие пальцы протянулись к золотистой бабочке. — Неужели нельзя, — молил он весь мир, себя, секретаршу, Машину, — вернуть ее туда, оживить ее? Неужели нельзя начать все сначала? Может быть... Он лежал неподвижно. Лежал, закрыв глаза, дрожа, и ждал. Он отчетливо слышал тяжелое дыхание Тревиса, слышал, как Тревис поднимает ружье и нажимает курок. И грянул гром. |
|
|